Итальянцы в Оренбурге-1862

Игорь Пьянков

Сегодня ни итальянцами, ни даже кем-то из более отдаленно проживающих народов никого у нас в России не удивишь. Другое дело, если представить Оренбург 1862 года…

Отметим, что каких-то лет двадцать до этого население города составляло около 10 тысяч. Ну да, войска, казаки в Форштадте. Но все «высшее общество» вполне помещалась в залах генерал-губернаторского бала.

И вот весной 1862 года появляются в Оренбурге европейски экипированные господа: Меац, Гаваци и граф Литта. У них прекрасные фотоаппараты со всем громоздким и многочисленным по тем временам оборудованием для проявки и печатания снимков, у них револьверы и стилеты, консервы и железные кровати… И запас шелковистого червя в разных стадиях своего развития.

Целью этих отважных (а как еще можно охарактеризовать людей, решивших совершить столь опасное путешествие по причине расстояний, нравов проживавших на этих просторах народов, да и самой природы?) было устройство предприятия по разведению шелкового червя с помощью передовых технологий. В самой Италии в это время коконы были подвержены эпидемии. А в Бухарском ханстве коконы грелись еще по старинке – между женских грудей.

Итальянцы просили казачьего конвоя, на что оренбургский генерал-губернатор Безак ответил вполне разумным отказом – предпринимательство было вполне частным делом, а вооруженный конвой могли принять за военную миссию, на что уже требовалось монаршее разрешение.

Отговоры не помогли, и итальянцы отправились в Бухару… И, надо сказать, вполне благополучно добрались, хотя их и бросил в дороге нанятый ими казах-проводник. И даже вполне дружелюбно были приняты ханом. Возможно, выгорело бы предприятие, но подвела их любовь к техническим новшествам – стали они фотографировать здания и площади Бухары.

А в Бухарском ханстве жило поверье, что падет оно, когда стены всех городов и крепостей его нанесут на карты… Итальянцев объявили английскими шпионами и засадили в тюрьму. Печальной могла бы стать их судьба, не вмешайся Александр Павлович Безак.

Известие о судьбе итальянцев он получил через купца Ключарева, то есть неофициально. Однако немедленно приказал секвестировать имущество подданных бухарского эмира и запретить торговать всем бухарцам, проживающим в Оренбурге. А их насчитывалось более тысячи человек, многие имели свои дома в городе и лавки в Меновом дворе... Тех, кто оказывал сопротивление, отправили в тюремный замок.

В таких условиях на свет родилось прошение к эмиру с просьбой освободить итальянцев. Его подписали все бухарцы, а кто был неграмотен, приложили тамгу. Послание было скреплено печатью соборного ахуна и вручено надежному казаху-джигиту с наказом не жалея ни себя, ни лошадей скакать в Бухару. Видимо, он в точности исполнил приказание, так как с лошади его снимали – сам сойти не мог, – и через месяц умер.

А итальянцы через месяц въезжали в Оренбург. В тот же день к вечеру бухарцы были освобождены, секвестр над их имуществом снят. А утром многие из них покинули Оренбург: кто подался в Москву, кто в Нижний Новгород, а кто и отбыл на родину.

В Оренбурге было заведение шелковых изделий под вывеской «Лионский магазин». Принадлежало оно брату одного из этих итальянцев.