Часы на башнях

Часы на башнях

1. ЧАСЫ НА ГАУПТВАХТЕ

Источник: «Оренбург – всем азиатским странам и землям… ключ и врата». 2010.

Суровое назначение гауптвахты на Набережной, построенной генерал-губернатором В. А. Перовским, сохранилось до 1975 года. Тогдашнее городское руководство обратилось к военному начальству с просьбой передать здание под музей города. Военные пошли навстречу. Камеры ликвидировали, автономные печи выбросили, и интерьеры здания приняли первоначальный вид. Не было только часов...

Однажды к председателю Оренбургского горисполкома Юрию Дмитриевичу Гаранькину пришёл Николай Степанович Кузнецов, часовых дел мастер. В 1942 году он, тяжело раненный в бою, попал в плен, прошёл три концлагеря, из которых каждый раз бежал. Спасением своим обязан другу, увёзшему его из Германии в Швейцарию в качестве бесплатной рабочей силы. Попав на швейцарский часовой завод, Николай Степанович в совершенстве овладел новой профессией. В 1944 году по сталинскому указу о возвращении всех военнопленных прошёл фильтрацию, был направлен в Оренбург дослуживать в армии, да так и осел здесь, женившись.

Долгое время Н. С. Кузнецов вынашивал мечту собрать куранты своими руками. Во время отпуска даже помог установить первые такие часы в Новом Афоне.

Тогда-то Ю. Д. Гаранькин и отправил его по следам оренбургских часов в город на Волге. По фотографии этих часов на башне окружного Самарского дома офицеров Николай Степанович сделал эскизы, по ним – чертежи в двух экземплярах: один – на здание гауптвахты, другой – на будущее.

22 предприятия участвовали в изготовлении часов. На тепловозоремонтном заводе колокола отливали по старинным рецептам. К сборке часов приступили в начале 1978-го, пустили к ноябрю. Били куранты четверть часа, полчаса и час. Желающих увидеть часы и услышать мелодию «Расцвели оренбургские степи» было хоть отбавляй. Правда, многие жители ближайших домов не могли заснуть по ночам. По их просьбам Николай Степанович изменил бой на полчаса и час. Умер он в 1982 году, а куранты его живут под присмотром племянника бездетного мастера.

В 1985 году ревнитель оренбургской старины архитектор Александр Иванов познакомился с интересными людьми – А.В.Еной, коллекционером колоколов и колокольчиков, и Ю.А.Авдеевым, бывшим преподавателем Саратовской консерватории, которого в 1965 году Ю. Д. Гаранькин «перетащил» в Оренбург. Впоследствии, став директором музыкального училища, тот познакомился с Н. С. Кузнецовым, его делом, и они озвучили куранты на бывшей гауптвахте мелодией «Расцвели оренбургские степи». Авдеев играл на колоколах в Ленинграде, Каунасе, в оренбургской Дмитриевской церкви, изучая колокольное дело, объездил с Ивановым полРоссии. Уже тяжелобольной, он принял постриг, и церковь в 1991 году хоронила его как инока Гавриила.

Ещё при жизни Авдеева А.С.Иванов и А.В.Ена при поддержке Ю.Д. Гаранькина решили к 250-летию Оренбурга возвести башню, на которой можно было бы установить куранты. Место определили в сквере им. Полины Осипенко на улице Советской. Эта историческая часть города со сносом Петропавловской церкви в 30-х годах XX века лишилась так называемых главных архитектурных вертикалей. Градостроительный образ часовой башни должен был воплотить в себе характер Оренбурга и служить высотной доминантой перехода от исторической зоны к современному городу. Главным элементом башни стали куранты и купол, на высоте 34,8 метра увенчанный флюгером.

В третьем ярусе башни – часы с приводом на четыре стороны света. Под флюгером – колокола: семь малых и один большой. На башне под часами – проёмы с открывающимися дверями. В них в 12 часов дня должны были приходить в движение фигуры в натуральную величину с механическим приводом от часового механизма. Для исторического колорита города задуманы петровский солдат, восточный человек, дева с пуховым платком, Емельян Пугачёв, Пушкин, Шевченко, женщина с ребёнком (материнство), мастеровой (труд).

Проект выполнялся в институте «Оренбург-гражданпроект».   Главный   архитектор   проекта – А.С.Иванов. Первоначальное сооружение комплекса   поручили   тресту   «Оренбургграж-данстрой», куда перешёл Александр Сергеевич в надежде собственноручно осуществить свой замысел. В тридцатиградусный мороз, на пронизывающем   ветру   монтировали   рельефные элементы. Не хватало материалов. Но все горели интересом к делу. За два года коллективу удалось бы завершить этот архитектурно-парковый комплекс, но без поддержки новых городских властей, без финансирования он остался незавершённым.

Между тем ещё в 1983 году на криворожском часовом заводе прослышали про литьё колоколов в Оренбурге. Прислали представителя, он оформил заказ на изготовление колоколов для своего завода. А с собой увёз чертежи Николая Степановича на новые куранты. В 1986 году куранты были готовы, предстояло их привезти. Это было поручено мне, тогда инженеру Дорстроя № 1. В Кривом Роге пришлось три недели ждать попутного груза на Южно-Уральскую дорогу. И вот наконец ящик с часами доставлен в управ-

ление Дорстроя и поставлен «до востребования» в гранитный цех. День за днём, месяц за месяцем, год за годом рабочие на кран-балке переносили над ящиком с часами гранитные блоки весом в две-три тонны. Не раз замирало сердце вместе с замирающим над часами очередным блоком. Порвись трос – и прощай малиновый звон... Так прошло пять лет. Несколько раз звонила Юрию Дмитриевичу.

–  Пока не начнётся строительство башни, часы будут стоять на месте.

И вот в 1991 году, когда строительство началось, Юрий Дмитриевич позвонил мне:

–  Часы отправьте на завод «Металлист» – для сборки.

На заводе, где часы простояли смутные 1991-1993 годы, нечистая рука разукомплектовала их, были похищены маятник, блок шестерёнок, редуктор стрелок, карданные передачи. Иванов пригласил   директора  научно-производственного предприятия «Контэп» Юрия JVarymraa, его    коллег В.С.Филиппова,  В.В.Воронова, В.В.Ануфриева, И.А.Корнева, Ю.И.Торопчи-на. Перевезя часы в «Контэп», они приступили к сборке, заново выточили похищенные детали. А когда сломался вновь изготовленный маятник – выточили новый.

Лагунин взял на себя работу с музыкальным рядом, написал партитуру и озвучил куранты.

31 декабря 1995 года, когда ножницы стрелок разрезали ленточку Нового года, когда орен-буржцы под звон бокалов встречали 1996 год, горстка энтузиастов, объединённая рождением курантов и любовью к городу, вместе с Ивановым горланила от счастья:

– Люди, с Новым годом!