Гарри Бардин: «Я люблю ручную работу»

 Для того, чтобы выдающийся (это для краткости, чтобы не перечислять множество прочих эпитетов, званий и регалий Гарри Бардина) режиссер-аниматор в очередной раз оказался в Оренбурге имелось несколько причин и один повод.

Среди причин: Оренбург как место появления на свет, произошло это 11 сентября 1941 года.

 РОЖДЕНИЕ РЕЖИССЕРА

- Родился я по дороге в Магнитогорск. Нас с мамой сняли с поезда в Чкалове. Первым моим домом здесь был дом на улице Советской, 1, бывшее танковое училище. Нас было восемь человек в одной комнате. Всех деталей я не помню, но то, как папа приехал с фронта со мной познакомиться – помню. В центре Оренбурга стояла елка, под ней какие-то деревянные звери, играла музыка. Ее я тоже запомнил – оказалось, это вступительный марш из «Аиды», я очень люблю его и сейчас. Я сижу у мамы на руках. И еще я запомнил на всю жизнь запах папиных папирос.

Помню, где мама работала: в бухгалтерии столовой. Помню, как меня передавали ей в окно, и не с ее слов: я потом ей сам рассказал, как там стояли столы и где она сидела. Мне тогда было два-два с половиной года.

Ну, а потом мы переехали в город Энгельс…

***

Двумя другими причинами приезда были приглашение фонда «Евразия» и наличие «окна» в довольно плотном графики жизни и трудов Гарри Яковлевича. А поводом явилась презентация его книги воспоминаний «И вот наступило потом», выпущенной недавно московским издательством «Центр книги Рудомино» и последующий предпремьерный (в Москве еще никто его не видел) показ нового фильма «Три мелодии».

Его Бардин делал два года, и у фильма – да как почти у всех работ маэстро – непростая судьба. Начать с того, что «Трем мелодиям», еще даже не прозвучавшим, государство может вкатить штрафные санкции. Дело вот в чем. 66 процентов финансирования картины изначально взяло на себя государство. Бардин, как продюсер, должен был добыть недостающие 34 процента.

 

ПЕРВЫЙ РАССКАЗ РЕЖИССЕРА

- Я эти проценты добросовестно искал, искал… Тем не менее: съемки уже закончены, но двух миллионов рублей все еще не хватает. И тогда один мой друг познакомил меня с таким понятием, как «краудфандинг», что по нашему значит «с миру по нитке», иными словами - народное финансирование. Меня даже пришлось уговаривать, потому что я не считал, что это правильно. Я всегда полагал, что мы со зрителями должны держать что-то вроде паритета: я их люблю – они меня любят, и все это бескорыстно, ибо корысти в любви не место.

Но мне сказали – нет, мол, ты устарел, ты консерватор – в общем, я должен был написать видеообращение. Что я в итоге и сделал. Ну, а потом подключились и Эльдар Рязанов, и Виктор Шендерович, и Алексей Кортнев, и «Квартет И»… и денежки стали приходить. Причем все прозрачно: сколько собрали, от кого поступления, за сколько времени… Да, каждому акционеру при этом был обещан определенный бонус: кому DVD с моим автографом, кому книга, кому экскурсия на студию… Я столько экскурсий провел, представьте, приходит с детьми, показывают на меня – вот, это тот самый… Просто ужас.

Но на полутора миллионах как отрезало (а требовалось два миллиона двести). Ну, «Шрек» 97 миллионов долларов стоил, так что… Мой, тоже полнометражный, «Гадкий утенок» - миллион шестьсот тысяч, оцените скромность. Так вот, и тут, в конце июля, по договору с министерством культуры подошло время сдачи фильма.

Чувствую, не успеваю. Тогда пишу письмо министру культуры – мол, такие обстоятельства, в прошлом году приболел, по этому поводу прошу пролонгировать сроки, деньги доберу. Ни ответа, ни привета. Иду в министерство, хочу попасть на прием к министру Мединскому. Попадаю только к заму. Объясняю ему: не успеваю с деньгами,  попадаю под штрафные санкции. «Да кто с вас возьмет-то!» - вы же, типа того, классик. В общем, идите, не волнуйтесь, только вот более подробно в письме изложите все министру, ну и больничный не забудьте приложить.

Изложил, приложил, принес. К министру опять не попал – попал к помощнице. «Оставьте, я доложу». Я спрашиваю: «А вообще-то он меня знает?» - «Да ладно, вас каждый ребенок знает! Правда, он в отпуск уходит, но через две недели вернется». Ровно через две недели – звонит девочка из министерства, даже не мне, а моему коммерческому директору. Передает резолюцию: «На общих основаниях взыскать штрафные санкции».

***

По-моему замечательная история о культуре вообще и о людях, которые ей руководят. Представляете разговор через десятилетия: «Это кто ж такой, Гарри Бардин?» - «Да мультики снимал в эпоху министра культуры Мединского…»?

К общему удовлетворению, будет ровно наоборот. Что никак не отменяет того факта, что деньги на анимационное кино ищутся мучительно – даже мэтрами жанра, а уж каково остальным… «Это цена свободы, никуда не денешься», - констатирует Бардин. Нет, он не жалуется. Вернее, если на что и сетует – так на отсутствие в России механизма возврата денег. Делать кино в уверенности, что деньги вернутся и покроют затраты – профессиональным прокатом, умелой раскруткой, гарантированными авторскими правами, причем с лихвой, чтобы на полученное делать следующее кино… увы, это пока не про нас.

При этом существуют коммерческая анимация, есть анимация заказная, есть - авторская. Это три разных производства. Гарри Бардину как-то довелось побывать в рядах тех, кто решал, появиться или не появиться на свет тому или иному фильму: включили как-то в экспертное жюри, распределявшее государственные средства. Представьте, ему не понравился такой подход. Маэстро посчитал нелепым оценивать проект по критериям, представленным министерством культуры. Вот Кузнечик полюбил Бабочку, во имя любви преодолевает разные препятствия. А вот шкала, по которой предлагается оценивать: патриотизм, православие… Народность только что не включена.

Ну вот, и Бардин всем этим фильмам ставил низкие оценки, потому что заявленным параметрам они не соответствовали – а как иначе-то? Потом почему-то его в жюри больше не приглашали.

ВОПРОС РЕЖИССЕРУ

- Ваше отношение к модной сейчас технологии 3D. Сильно не любите?

- Не то, что сильно не люблю – пусть цветут все цветы. Я думаю, что это больше аттракцион, нежели кино. Пусть говорят, что я отстал и вообще консерватор – но, видите ли… когда компьютер становится главным героем в фильме… И в очках нужно смотреть… Я не очень это понимаю. У 70 процентов людей астигматика, им такое смотрение кино просто вредно. А кроме того, я люблю ручную работу, ну и, наконец, я этому изображению больше доверяю как зритель. Если в кадре дерево – так это дерево. А в компьютере делают «под дерево». И зритель видит, где его обманывают.

***

В этом-то все дело. Штучные вещи создаются только и исключительно руками. А называть Бардина консерватором – ну, это, извините…

«Летучий корабль» и «Пиф-паф, ой-ой-ой» - ленты рисованные, «Конфликт» создан при помощи спичек, «Брак» - веревочек, «Адажио» - оригами из бумаги. В «Выкрутасах» использовалась исключительно проволока, в «Банкете»  - самые настоящие  мебель, посуда, еда, а стол там раскачивали, залезши под него, лично Гарри Бардин с Юрием Норштейном. «Брэк», «Серый Волк и Красная Шапочка», «Кот в сапогах», «Гадкий утенок», а теперь вот и «Три мелодии» созданы в пластилиновой технике, и какой!

 

РАЗМЫШЛЕНИЯ РЕЖИССЕРА

- В России если что и меняется, то пока в худшую сторону. К сожалению, мы как рванули, как поверили четверть века назад… И вот возвращаемся к советскому корыту, как Старуха у Пушкина, и тоже к разбитому. Андрей Кончаловский говорит, что народ не готов к свободе, что у него оказалась веками отработанная рабская психология и свобода ему практически не нужна.

Я не могу с этим согласиться. Мой круг общения не предполагает такого тезиса. И вопроса «что делать» там не стоит. Делать известно что: менять систему демократическим путем. Добиваться того, чтобы были выборы, сменяемость власти, чтобы она не успевала обрастать жирком коррупции.

Мы долго мирились с существовавшей прежде системой. Но нынешним молодым, первому «непоротому поколению» надо строить свою жизнь совсем по другим лекалам. Я сына своего, Павла, сызмальства водил на демократические митинги – еще в восьмидесятых за отмену 6-й статьи Конституции, той самой, о руководящей и направляющей роли КПСС. И всегда обращал его внимание на лица людей, на их глаза.

И вдруг эти лица куда-то пропали. Надолго. Но когда случились митинги на Болотной площади, на улице Сахарова, лица снова появились, только стали старше на двадцать лет. Но самое главное – там появилось множество новых таких лиц, только молодых. И это дает надежду, что снова в ту, прошедшую эпоху им лезть неохота.

Правда, я и тогда, в начале девяностых, не предполагал, что мы можем откатиться так далеко назад. Может быть, я наивен в свои семьдесят два. Но, с другой стороны, если бы я не был наивный, то не смог бы заниматься мультипликацией, так?

 

***

Бардин не хочет понравиться сразу всем. И уж тем более - разнообразному начальству. Он рассчитывает на своего зрителя: умного, остроумного, сердечного, душевного. Но смотрит его зритель разный. В том числе и тот, что деньги выделяет на заявки режиссера. Вместе с само собой подразумеваемым правом – нет, даже не запретить что-то, а, скажем, пожелать, предложить… «Кто даму ужинает, тот ее и танцует», ведь известно.

Так всегда было. Равно как и то, что все равно зависит от автора: как он себя поставит. Когда-то, например, заместитель тогдашнего главы Госкино Филиппа Ермаша потребовал от режиссера, чтобы он изменил финал фильма «Конфликт» (это как спички из разных коробков затеяли ссору и в итоге друг друга сожгли), заявив – «Мы этот фильм не принимаем» (хотя в просмотровом зале сидели только он и Бардин). Мол, там нарушены ленинские нормы – и тому подобный охранительский бред. Причем что этот большой партийный деятель хотел, он и сам сказать не мог – знал только, чего он НЕ хотел.

Было даже заседание партбюро на студии «Союзмультфильм». И одному режиссеру поручили «исправить» чужую работу. Тот режиссер оказался порядочным человеком, позвонил мне и сказал, что этого делать не будет. Тогда Бардин пришел наутро к директору и сказал: «Если кто-то сядет за монтажный стол и будет кромсать мою картину… нас тут двое в кабинете, я вам без свидетелей скажу: убить я его не убью, но инвалидом – сделаю». Он спросил: «Вы сумасшедший?» - «Да!»

И картину у Бардина приняли. Шел 1983-й год.

ЕЩЕ ОДИН РАССКАЗ РЕЖИССЕРА

- У меня внук, ему шесть лет. Иногда на выходные нам его родители выдают. И вот как-то вижу – он смотрит по Айпаду «Лунтиков». Я ему: «Яша! Ты, мой внук! И «Лунтики»?»

Он быстро отвечает: «Дедуля! Это не для головы, это для глаза, для глаза!» Оправдался!

Внуку я обязан заглавием моей книги. Друзья давно уже просили записать мои воспоминаний, которых накопилось множество – я с такими с людьми встречался, работал… Как-то к нам с женой опять привели Яшу. Он сидит, играет с машинками. Командует: «Ты потом поедешь сюда, ты сюда, а вот ты – туда». Делает паузу, и: «И вот… наступило… потом!» Я понял: название есть, дело за книгой.

Теперь книга написана, издана, даже допечатывается второй тираж. Оренбургу, в котором родился, я был просто обязан предоставить, так сказать, право первой ночи – это будет сейчас, здесь, в библиотеке имени Крупской. А уже официальная презентация пройдет 19 декабря в Москве в клубе «Эльдар», у Эльдара Рязанова.

 

***

В 1992 году Бардин был гостем студии Уолта Диснея, и ее президент предложил ему остаться, работать там. Но у Бардина уже целый год как была своя студия, за ним шли коллеги, в него верили… Да и желания уехать никогда не возникало. А главное - режиссер хорошо знал СВОЮ страну, СВОЕГО зрителя. И ничего не знал про ТОГО. Вдобавок Бардин вообще полагает, что «где родился, там и пригодился» - в самом широком (для нас, оренбуржцев, может быть, к некоторому сожалению) пониманию этой фразы. Да и жанр философской притчи, к которому тяготеет режиссер, все-таки для Америки то, что называется «неформат».

Три новых притчи Гарри Бардина, объединенные в 18-минутный фильма – неформат с точки зрения владельцев российских кинотеатров уже по времени. Поэтому прокатной судьбе «Трех мелодий» сам режиссер предрекает неизбежные трудности. Сейчас в ходу исключительно «полный метр», его и снимают – много вы вспомните 10-15 минутных мультиков, почти исключительно из которых состояла советская анимация?

Нет, можно, конечно, подверстать в прокате прежние фильмы режиссера: с тем же «Летучим кораблем», «Шапочкой» сборник пойдет на ура, но… Так тоже сейчас не принято. А что до вполне оправданных исключений…  Вы помните резолюцию нынешнего «культурного» министра? То-то и оно.

За фестивальную судьбу «Мелодий» можно не беспокоиться, а в остальном… Российскому телевидению тоже никакой прибыли от показа не светит: мультипликацию показывать невыгодно, ее по закону о СМИ нельзя прервать рекламой, а куда ж без нее!  Широко разрекламированные поделки последних лет о похождениях былинных богатырей сам маэстро определяет как «квас в бутылках из-под кока-колы», сколок американской мультипликации, на которую подсел зритель.  Продюсеры успешно подсадили зрителя на псевдороссийскую начинку в штатовской упаковке.

НАДЕЖДЫ РЕЖИССЕРА

- Тем не менее – времена имеют тенденцию меняться. Мы имеем такую мощную традицию советской, российской мультипликации, сидим на таком сокровище, это же все можно показывать десятилетия! И это будет показываться – мультипликация, к счастью, не устаревает.

В конце концов, мои мультфильмы все есть в Интернете, где их смотрят совершенно бесплатно. Я с этим примирился, более того – я этим доволен. Когда фильм, сделанный 30-40 лет назад, скачивают молодые люди, значит, я еще в тираж не вышел.