Прямая линия Ольги Окуневой

В Оренбургском областном музее изобразительных искусств открылась выставка заслуженного художника России Ольги ОКУНЕВОЙ. Событие долгожданное – и для автора, и для тех, кто любит ее творчество, особенно если учесть, что вот уже девять лет Ольга живет в Голландии. Возможность увидеть работы нашей землячки подарил оренбуржцам президент Фонда «Регионразвитие» Михаил Коннов.Помимо этого, к открытию персональной выставки Ольги Окуневой Михаил Федорович издал альбом с ее произведениями, в который вошли живописные работы, рисунки, офорты, литографии, иллюстрации, а также статьи российских и зарубежных авторов о ее творчестве.

 

- Ольга, поздравляю! Альбом роскошный – и по форме, и по содержанию. Впечатляет уже то, что над ним работали семь стран – Россия, Нидерланды, Австрия, Бельгия, Украина, Австралия, Индия. Очень объемный. Просто фолиант…

- Если бы не Михаил Федорович, то этого фолианта не было бы. Я, конечно, думала об альбоме. Но он был бы в три раза тоньше. Такой монографии, а это монография, мне никогда в жизни больше не удастся сделать.

- Последний раз мы с тобой общались в Оренбурге три года назад. Что интересного произошло в твоей жизни за это время?

- Была потрясающая поездка с тремя выставками в Индию, этакий арт-тур. Я делала проект (не люблю этого слова, оно техническое, но так принято говорить) о деревьях, садах, парках – взаимосвязи всего живого. Одна выставка называлась «Священная роща», вторая – «Закрытый сад», третья – «Ботанический сад». Тур длился два месяца. Поездка была сложная, но жутко интересная. Хотела бы съездить туда этой зимой – сделать презентацию альбома. Ведь половина моей книги – про Индию.

- Ты рассказывала, что в Индии у тебя есть друзья, которые купили кусок джунглей и устроили там экологическую ферму, где выращивают все растения, которые встречаются в этой стране. Ты по-прежнему бываешь у них?

- Бываю. И они ко мне приезжают. Это интернациональная пара: он – индиец, она – немка. Обоим за 60 лет. 20 лет назад они действительно купили два квадратных километра джунглей: половина участка – плодородная земля, половина – скальная порода. За это время клочок дикой земли превратился в райский сад. Очень интересная семья. Фанаты своего дела. Я была у них раза три-четыре. Рисовала. Чтобы рисовать, просто выходишь в сад, садишься на табуретку, в какую сторону ни повернешься, видишь пластический сюжет – дерево, цветок, кусочек дома.

- Интерес к садам и деревьям возник в Индии?

- Он был всегда. Когда я делала первую выставку «Священная роща», добавляла свои старые работы. В 1990 году у меня была серия «Прогулки по парку». Потом «Прилет птиц».

- Почему в твоем творчестве возник образ дерева?

- Это самый древний архетип. Оно встречается у всех народов. Психологи говорят: первое, что ребенок начинает рисовать, это дерево. Такой вот мощный символ. И потом я просто люблю деревья. Очень зависима от природы, потому что я Телец. Я заряжаюсь от природы. Для меня ничего нет лучше леса. Чтобы восстановиться, мне надо походить босиком по траве. С возрастом чувствую эту связь особенно сильно. И если не выхожу долго в парк или в лес, то прямо заболеваю. Для меня не важно, зима на дворе или лето.

- Еще один символ твоего творчества – мосты. Почему?

- Мосты – это то, что связывает людей, времена, культуры. То, что связывает друг с другом и со всем миром.

- А откуда приплыли в твои работы лодки?

- Не знаю. Я их всегда любила рисовать. Лодка символизирует путь. Ведь она принадлежит реке. Образы у всех одни и те же. Ничего нового выдумать невозможно. Ну, если только новый космический корабль. Все уже придумано. Это известный факт. Суть в том, чтобы нарисовать то, что веками рисуют другие, так, как никто не рисовал.

- В Оренбурге ты много лет занималась офортом, а уехав в Амстердам, увлеклась живописью…

- Офортом я занималась почти десять лет. Сейчас нравится живопись. Я не могла ею заниматься в Оренбурге, потому что у меня была маленькая мастерская. А для живописи нужно пространство. И определенный свет. Сейчас у меня прекрасная мастерская с окнами на север.Из окон видно замечательное небо.В Голландии вообще удивительный свет. Наверное, из-за влажности, ведь Голландия опутана паутиной каналов. Свет там мягкий и какой-то золотистый. Импрессионисты любили туда приезжать на пленэры. Но с офортом я тоже не распрощалась. Делаю пару в год, чтобы не терять мастерства.

- Ты с такой любовью говоришь о Голландии! Когда ты возвращаешься в Амстердам, у тебя есть чувство, что вернулась домой?

- Есть. И в Индию возвращаюсь, как домой. И в Оренбург. Такое чувство, что я живу в трех странах. Знаешь, у меня в детстве было такое ощущение, что я существую вне времени. Я не осознавала, в каком я возрасте. Не то что я чувствовала себя моложе или старше – просто не понимала, сколько мне лет. И сейчас такое же ощущение. Только болячки прибавляются. Вот и ощущение пространства у меня отсутствует. Мне кажется, я живу сразу везде. Хотя друзья детства есть только в Оренбурге. Это такое замечательное ощущение, когда есть друзья детства. На выставку пришли трое моих одноклассников. А одноклассники – это как родственники. Ощущение такого родства есть только в Оренбурге. Вообще Оренбург для меня особый город. В Индии брахманов называют дважды рожденными. Потому что человек, получая знания, становится личностью и как бы рождается второй раз. Я родилась в Самарской области. Но второе рождение у меня было в Оренбурге. Здесь я стала художником, сформировалась, как личность. Когда у тебя есть такой багаж, можно кататься по всему свету или не кататься. А уехать в деревню, в Ташлу, например. Это уже дело вкуса и твоей судьбы. Как тебя развернет.

- Ты по-прежнему ездишь по музеям мира?

- Да. В этом году добралась до Рима. Несколько раз в жизни планировала такую поездку, но она срывалась. Все время что-то не получалось. Но в конце марта съездила на неделю. Целенаправленно, чтобы посмотреть музеи, фонтаны, дворцы, улицы, термы, храмы. С хорошим путеводителем в руках, заранее подготовившись. Впрочем, и на занятиях по истории искусств нас так хорошо учили, что я, наверное, еще в студенчестве могла бы экскурсии по Риму проводить.

- Рим не разочаровал?

- Нет. Все сложилось очень хорошо. Поездка оказалась насыщенной. Хотя погода была отвратительная. Лил дождь, было холодно – всего плюс 12. Но это было не важно.

- А что больше всего впечатлило?

- Сам город. За каждым углом – древность. Идешь по улице, заворачиваешь за угол, а там раскопки, из которых прорастают античные колонны. Современный и древний мир сотканы в одно полотно.

- На выставке есть работы, сделанные в Испании. Индия тебя развернула, по твоему выражению, к цвету. Ты стала делать цветные офорты и рисунки. А что тебе дала Испания?

- В Испании я начала рисовать цветными карандашами. В 2000 году впервые приехала туда на пленэр. Пленэр я презирала, считала, что это занятие для студентов. Первый месяц из трех потратила на то, что сидела в мастерской и разрабатывала композиции. У меня до сих пор эти эскизы лежат. Можно картины писать. Потом думаю: что я делаю? Взяла карандаш, стала ходить вокруг средневековой деревни, делать маленькие наброски. Скоро мне стало скучно. Поняла, что это не мое. Выбросила. Потом взяла офортный лист 60 на 50. Для рисунка он большой, но это мой формат. У каждого художника свой формат. Я взяла эти листы, цветные карандаши и не могла оторваться. Это был возврат к живому рисованию. Натурному, но не академическому. Пока сидишь, надо очень быстро найти идею, разработать пластические ходы, сделать композицию. Это была своего рода импровизация, для которой нужно было выложиться так, как выкладывается музыкант, чтобы сыграть концерт. После этого я стала очень любить рисовать. Карандаш чем хорош? Это проверка профессионализма. От карандаша не спрячешься. Во многих техниках можно спрятаться, они бывают сами по себе очень красивые. А когда в руках у тебя карандаш, любому профессионалу становится понятно, чего ты стоишь как художник. Рисунок – это основа основ. Теперь в поездках я всегда рисую.

- Не можешь полностью отключиться от работы?

- Это не работа, а образ жизни.

- Ты по-прежнему гоняешь по Амстердаму на велосипеде?

- Там нельзя без велосипеда. Это основной вид транспорта. А потом мне просто нравится кататься. Каждый день после работы в мастерской сажусь на велосипед и, если мне не надо никуда по делам, еду в парк, вокруг парка, в поля. Просто катаюсь, любуюсь пейзажем.

- Чему бы ты хотела еще научиться в жизни?

- Получше узнать историю – мировую, русскую. Пару языков освоить. Мне всегда нравились языки. Подучить голландский и английский. Вот записалась на курсы английского.

- Я прочла в альбоме, что ты поступила в художественное училище вопреки желанию родителей. Почему они не хотели, чтобы ты стала художником?

- Ну какой же родитель своему ребенку такое пожелает? Мама очень хотела, чтобы я училась в мединституте, стала врачом, приносила пользу обществу. Но сейчас ей очень нравится то, что я делаю. Она мною гордится. Очень обрадовалась альбому. Он ей понравился.

- А почему тебе захотелось стать художником даже вопреки воле родителей?

1. - Здесь была совершенно прямая линия. Не было никаких сомнений. Просто было сложно, я два раза поступала в институт. Зато окончила его с красным дипломом. С детства любила рисовать. Помню себя всегда с карандашом. Когда была школьницей, сама записалась в кружок по рисованию во Дворце пионеров. Там узнала, что есть художественная школа. Попросила маму меня туда отвести. Потом было училище, институт. Всегда завидовала тем, у кого родители были художники. В том плане, что они были на стороне своих детей. Мои считали, что рисование – просто хобби, а профессию надо выбирать серьезную. Но, получается, я их все-таки убедила в том, что выбрала правильную профессию.