О посещении музея членом Политбюро ЦК ВКП(б) Л. М. Кагановичем

Данные воспоминания принадлежат перу Сергея Александровича Попова (1905-1986), известного историка-краеведа и музейного работника. Уроженец Коми края, в 1933 году был обвинен в принадлежности к "националистической антисоветской организации" "Коми котыр" и выслан на 3 года в Казахстан. Так получилось, что вся последующая жизнь Сергея Александровича была связана с Казахстаном и Южным Уралом. (Подробнее о С.А.Попове см. Ю.Зобов. Историки Оренбургского края: Советский период. - Оренбург, 1993). С 1946 года С.А.Попов проживал в Оренбурге, а с 1948 года был принят на работу старшим научным сотрудником в краеведческий музей, причём, как это было особо оговорено в приказе -"с предоставлением квартиры в здании музея".

С.А.Попов внес огромный вклад в создание экспозиции музея и собирание его коллекций. Историк имел широкие научные интересы: занимался древнейшей историей края (результат изысканий, книга "Тайны пятимаров", выдержала два издания), историей заселения края, собирал воспоминания об Оренбурге. Попов неоднократно выступал в местной печати с интересными краеведческими материалами и находками. В его фонде, бережно сохраняемом в архиве краеведческого музея, и были найдены предлагаемые сейчас читателям воспоминания.

Они имеют двоякий интерес - дают подробное описание экспозиции музея в 1950 году и информацию о том времени. Рассказ о ночном визите в музей одного из "вождей" написан, как говорится, "по горячим следам", с максимальным количеством подробностей. Но обманется тот, кто понадеется найти в этих воспоминаниях разоблачительный материал или что-либо скандальное. Сами условия создания этих воспоминаний в принципе исключали возможность не то чтобы критики, но даже намека на неё. Но зато честность автора не вызывает сомнений. И внимательный читатель в полной мере оценит все те малые, но такие яркие признаки сталинской эпохи, которые автор, стремясь к фотографической точности, зафиксировал в своих мемуарах.

Текст их машинописный, с авторской правкой от руки, исправления стиля учтены в публикации. Внесенные на полях дополнения вставлены в основной текст и особо не оговариваются. Название мемуаров дано автором.

***

12 марта 1950 года, в день выборов в Верховный Совет СССР, музей был открыт с 10 час. утра до 10 часов вечера. Я дежурил во второй смене, с 3-х часов дня. Дежурство в залах, объяснения экспонатов посетителям утомили меня, и я решил раньше обычного лечь спать. Лег около часу ночи и скоро заснул. Не знаю, сколько прошло времени, слышу стук в дверь и голос нашего сторожа: "Сергей Александрович, тут к вам один военный". Отвечаю: "Сейчас, только оденусь" Через минуту открываю дверь и вижу военного человека в военной серой шинели и в высокой серой папахе. Рекомендуется и просит извинения, что беспокоит в такой поздний час, и сообщает, что внизу ждет Лазарь Моисеевич Каганович, который проездом в Чкалове и желает осмотреть музей.

Я так был изумлен, что совершенно растерялся. Схватив свой парадный пиджак, одел на майку, сунул босые ноги в туфли и побежал в вестибюль.

В вестибюле была группа военных, и у одного из наших щитов с фотографией секретаря Обкома ВКП (б) тов. Корчагина стоял Лазарь Моисеевич, одетый в чёрное пальто с воротником из серой мерлушки и в такой же высокой шапке. Он любезно со мной поздоровался за руку и просил извинения, что беспокоит среди ночи. Простота, любезность обращения меня сразу к нему расположили. Я стал чувствовать себя лучше, но все же очень хорошо помню, что меня пробирала нервная дрожь. Записывая теперь эти строки, я не помню, что я говорил, кроме того, как сказал, что моя фамилия Попов. Я забыл даже пригласить его раздеться. Он сам попросил меня показать, где ему повесить пальто. Мы прошли в конторку, и я помог раздеться.

В это время один из его сопровождающих позвонил по телефону к секретарю Обкома ВКП (б) тов. Корчагину.

Затем пошли осматривать музей. Начали с отдела геологии. Я извинился, что работаю больше по истории и не могу дать подробных объяснений. Лазарь Моисеевич в ответ на это заметил, что он сам разберется, и стал внимательно осматривать коллекции. Его очень заинтересовал асбест, слюда, мергели, мрамор. Его спутник делал отдельные пометки по его указанию. Рассматривая коллекции, Лазарь Моисеевич не один раз замечал, что "Южный Урал", в частности район Орска, одна из жемчужин Урала по богатству и обилию полезных ископаемых. При осмотре отдела прибыли первый секретарь Обкома ВКП (б) тов. Корчагин и Председатель Областного исполнительного комитета тов. Сафронов.

Тов. Корчагин и тов. Сафронов поясняли отдельные образцы выставленных коллекций.

Из отдела геологии мы все перешли в следующий зал, где размещена выставка "Великий план преобразования природы". В этой выставке тов. Корчагин показал карту лесных полос в пределах области, рекомендуемые образцы растительности для лесных полос и макет Домашкинской оросительной системы. Лазарь Моисеевич заметил, что проведение лесных полос сначала было намечено южней Вишневой горы, а затем, по предложению товарища Сталина, решено было начать с горы Вишневой.

Дальше Лазарь Моисеевич осмотрел раздел зоологии. Попутно с осмотром рассказал о ловле сусликов на Украине, обилии дроф в Сальских степях, советовал продлить срок запрета отстрела дроф по области еще года на два с тем, чтобы они ещё больше размножились.

Из раздела зоологии мы перешли к небольшому разделу "Географическая характеристика края". Лазарь Моисеевича    заинтересовала     простенькая    таблица - национальный состав области, плотность населения и физическая карта области.

Лазарь Моисеевич просил показать на карте Тюльганское месторождение угля и ещё раз отметил богатство области полезными ископаемыми и ещё недостаточно полную изученность её недр.

Попутно отмечу замечание Лазаря Моисеевича по поводу ступенек нижнего вестибюля. Поднимаясь по ним, он заметил, что здание снаружи в порядке и что необходимо и внутри его содержать в порядке, в частности отремонтировать ступени лестницы.

С нижнего этажа мы поднялись на верхний этаж, в отдел археологии. Здесь я показал кости ископаемых животных, познакомил с археологическими находками из Шарлыкского района, с знаменитым прохоровским серебряным блюдом, мечом и прочими находками.

В следующей комнате он внимательно осмотрел материалы по крестьянскому восстанию под руководством Пугачёва, целиком прочёл жалованную грамоту Пугачёва мещерякскому старшине Мендиарову на звание полковника, подчёркивая места "самодержец всея России", "как полагается верноподданному рабу", и несколько раз подчёркивал, что Пугачёв был талантливый человек, но что он не имел хороших военных советников. Когда я стал рассказывать про пушку Пугачёва и ее систему, он шутя меня прервал и сказал: "Такие пушки и у нас в Кремле есть".

Из исторического отдела его интересовало местное, характерное для нашей области. Поэтому, когда я стал было показывать ему системы старинных ружей, то он меня остановил и спросил: "Они местного производства?" Я ответил, что они предметы обычного военного вооружения старого времени. И они не стали его интересовать. Лазарь Моисеевич внимательно ознакомился с фотокопией части карты Семена Ремезова 1699 года, передающей современную территорию области.

Этнографическую выставку прошли бегло, не останавливаясь на отдельных экспонатах.

В художественной выставке внимание Лазаря Моисеевича остановила скульптура "Колхозница" работы чкаловского скульптора А.И.Козырева, только что установленная в музее в ночь на 12 марта и не успевшая ещё высохнуть. Скульптура понравилась, и Лазарь Моисеевич отметил, что она достойна премии. Он указал лишь на слабую разработанность колосьев.

Из остальных картин его внимание привлекли картины худ. Яновского: "Сталин с книгой с надписью "Ленин" и "Сталин и Лысенко среди ветвистой пшеницы". В обоих случаях он подчеркнул идейность их, но указал на недостаточность технического исполнения и мастерства. В отношении первой из них сказал, что библиотека, написанная сзади Сталина, так близко написана к самому портрету товарища Сталина, что как будто напирает на него. Сам портрет товарища Сталина не вызвал особых замечаний. Вторая картина произвела большее впечатление. Лазарь Моисеевич несколько раз подчеркнул, что художнику надо работать дальше, и шутя заметил - добиваться Сталинской премии. Из недостатков картины он подметил отсутствие глубины и перспективы, а также неправильность композиции в том отношении, что тт. Сталин и Лысенко никак не могли заехать без дороги в массив пшеницы. Это полностью противоречит тому уважению, с каким относятся к растущему хлебу русские люди.

Из других картин Лазарь Моисеевич посмотрел картину худ. Степанова. Эскиз "Толстой в степи", по его мнению, слабо написан: ему понравился портрет девочки.

 В отделе революции и гражданской войны Лазарь Моисеевич осмотрел знамя ВЦИК, врученное оренбургским рабочим за оборону Оренбурга, и картины худ. Панина "Набег белогвардейцев на красногвардейские казармы в 1918 году" и худ. Тихменева "Бой на реке Салмыш".

При осмотре знамени и портрета тов. Кобозева Лазарь Моисеевич заметил, что в дореволюционное время основным ядром пролетариата гор. Оренбурга были железнодорожники и что поэтому и был направлен сюда П.А.Кобозев, как инженер-железнодорожник, долгое время работавший здесь в Оренбурге.

Рассматривая картины Тихменева и Панина, Л.М.Каганович особенно подчеркнул глубокое значение и содержание картины Панина, ценное не столько по её исполнению, сколько по отображению события периода гражданской войны. В отношении картины худ. Тихменева Лазарь Моисеевич указал, что пейзажная часть написана лучше, чем батальная часть.

В отделе Великой Отечественной войны Лазарь Моисеевич предложил особо выделить Героев Советского Союза из бывших Оренбургских казаков, чтобы показать, что и Оренбургские казаки, бывшие во время гражданской войны в рядах противников советской власти, теперь такие же советские патриоты, как и остальные граждане Советского Союза. Лазарь Моисеевич хорошо отозвался о макете "Подвиг панфиловцев"

Прочие разделы не вызвали особых замечаний Лазаря Моисеевича. На вопрос Лазаря Моисеевича: "Всё ли?" я ответил, что у нас есть ещё выставка "Чкалов в прошлом и настоящем". "Раз есть, то нужно посмотреть", - и с этими словами мы поднялись на третий этаж, где ко дню выборов в Верховный Совет СССР была организована небольшая выставка, главным образом из фотографий и отдельных текстов, представляющих Чкалов в дореволюционное время и в советский период. Обойдя выставку, Лазарь Моисеевич заметил, что она бедновата, но ценно то, что представитель музея не старался "показать товар лицом" - как он выразился, - а показал все, что есть в музее.

Здесь же, не сойдя, Лазарь Моисеевич кратко высказал своё мнение о музее. Он сказал, что музей не плохой, что такой отдел, как полезные ископаемые, показан хорошо, что в музее представлены и природа области, и история, и искусство и показано это довольно полно. Лазарь Моисеевич даже прибегнул к такому сравнению, что в Москве есть много музеев, но все они показывают не Москву, а известные отрасли или всю страну, что пытались в Москве создать специальный музей такого типа, как Чкаловский, но это не увенчалось успехом, а здесь же, в Чкалове музей именно показывает свою область.

Здесь же Лазарь Моисеевич полушутя заметил тт. Сафронову и Корчагину, что музей, чтобы лучше мог показать Чкалов, должен дать им задание на ближайшие 10 лет переделать Чкалов так, чтобы будущая выставка музея по Чкалову была не такой бледной, как теперь.

На этом осмотр музея закончился. Он запросто распрощался и ещё раз извинился за поздний час своего посещения. Лазарь Моисеевич пробыл в музее около 1,5 часов, с двух часов ночи и почти до 4-х часов.

16 марта 1950 года гор. Чкалов

Архив областного краеведческого музея, фонд С.А.Попова, on J. д.211, лл.1-3 об.

Публикация Д.Сафонова