Корень «Калины красной»
Из книги "Оренбургская история в лицах". Оренбургское книжное издательство, 2000.
Калина красная,
Калина вызрела.
Я у залеточки
Характер вызнала.
Помните, как это звучит в шукшинском фильме "Калина красная"? Напойте - как хорошо и красиво, и просто! Сердце щемит.
Кто автор этой песни?
- Как это кто? - скажете вы. - Она народная.
Я тоже так думал, пока не встретился с автором.
...Дверь московской квартиры открыл он сам. Большой, как медведь, с густыми черными усами, приветливым басом и нездоровыми, какие бывают от больного сердца, подглазьями. Я-то беседовал с ним всего два-три раза, но и те, кто знал его долго, многие годы, вспоминают то же: сильный и одновременно мягкий характер, непоказная порядочность и обаяние, которое чувствовалось, как тепло костра в стужу.
А чего в нем не было - так это манер утомленной славой знаменитости. В этом могучем человеке остался жить ребенок. Когда внучка Яна, названная в честь деда, посреди нашего разговора полезла дедушке на шею и ухватилась за усы, как за вожжи, он только нежно бормотал: "Ну, Яночка, ну перестань, ну хватит". (по словам самого Вильяма Львовича Савельзона, он увидел маленького Яника одетого в платьице, и поэтому подумал, что это девочка - София).
Чувствовалось, что эта малявочка из деда веревки вьет.
"Калину красную" Ян Абрамович написал в 1963 году на слова вовсе из частушки, записанной фольклорной экспедицией. Ну ладно, мы, непрофессионалы, могли обмануться насчет авторства этой удивительной мелодии. Но и в рецензии музыковеда в газете "Советская культура" о первом исполнении посвященной памяти Шукшина симфонической поэмы Е. Светланова "Калина красная" было сказано: "Тема русской народной песни "Калина красная" действительно является ведущим образом поэмы, несущим в себе главную идею сочинения. Непередаваемая поэтичность и красота народной мелодии сливается в нашем представлении с образом Родины".
Френкель рассказал, что, прочтя рецензию, захотел послушать эту народную песню. Зашел по делам на фирму "Мелодия" и попросил включить запись поэмы Светланова. И каково было его удивление и гордость, когда он услышал собственную мелодию!
Это ли не высшее счастье: народ принял твою песню и считает своей!!!
У композитора бывало и такое, что песня его пелась в народе, несмотря на мрачные предсказания специалистов и сопротивление чиновников от искусства. Когда я предположил, что уж у "Журавлей"-то на стихи Расула Гамзатова судьба, наверное, самая счастливая, он невесело засмеялся:
- Не скажите. У меня хранится первая рецензия на эту песню.
И достал вырезку из газеты: "Слова Расула Гамзатова хороши, но музыка слабенькая, вряд ли эта песня будет жить".
- А вот какая история приключилась с песней "Русское поле": одно время она была запрещена для исполнения под тем предлогом, что в фильме, для которого эта песня была написана, ее поет белый офицер.
У многих песен Яна Абрамовича судьба нелегкая.
Но пора уже сказать, что и у "Калины красной", и у других прекрасных песен Яна Френкеля, без которых беднее была бы наша жизнь, несколько корней. И один из них - оренбургский.
Вот что рассказал мне композитор:
- Моя семья в 41-м году эвакуировалась из Киева, к которому быстро приближались фашисты, в Оренбург, тогдашний Чкалов.
Я отстал в дороге и кое-как добрался сам. Без точного адреса долго искал дом, где жила тетка. Хорошо, что она нечаянно увидела в окно мою долговязую фигуру.
Отец мой был парикмахером и стриг мальчишек из ремесленного училища, где-то недалеко от базара. Надо было зарабатывать на жизнь, и я стал ему помогать. Но еще в Киеве я научился играть на скрипке. А в то время в провинциальный Чкалов приехало много первоклассных музыкантов, появилось несколько оркестров.
Я пришел проситься в один из них, который играл перед сеансами в подвальчике кинотеатра, кажется, "Октябрь".
Меня взяли. Это было и хорошей школой - я, самоучка, играл с людьми, у которых консерваторское образование и концерты в самых лучших залах столицы, а то и за рубежом. Это была и возможность хоть как-то подкормиться и подкормить семью. Холод и голод - вот мои чкаловские воспоминания.
Сделаю небольшое отступление: интересно, что, кроме музыкантов, в эвакуацию в нашу область приехали и некоторые будущие писатели, в произведениях которых отразились какие-то оренбургские реалии. Не надо удивляться, что в нескольких произведениях корифеев социально-провидческого романа А. и Б. Стругацких упоминается районный центр нашей области Ташла, возведенный в ранг города Ташлинска, и другие населенные пункты Оренбуржья: братья, ставшие замечательными писателями, провели в этих местах несколько военных детских лет.
А помните прекрасный, ставший классикой фильм "Вокзал для двоих"? Там в сценарии у героя О. Басилашвили, когда он идет с героиней Л. Гурченко ночевать в спальном вагоне, была фраза:
- Я родился в городе на берегу Урала, там есть сад "Тополя".
Можно только сожалеть, что она выпала при монтаже фильма. Фраза эта - из молодых лет, проведенных в Оренбуржье одним из авторов сценария - Э. Брагинским.
Но вернемся к воспоминаниям Яна Френкеля:
- А дальше в моей жизни было Чкаловское училище зенитной артиллерии. Фронт. Госпиталь. Комиссия признала меня негодным к дальнейшей военной службе.
И я снова приехал в Чкалов. Тогда там существовал КЭБ, концертно-эстрадное бюро, оно устраивало концерты в воинских частях, госпиталях, на заводах. Я играл на скрипке, освоил фортепиано, саксофон. У меня были замечательные учителя. Я очень благодарен и им, и этому доброму городу, который приютил нашу семью.
И там же, в Чкалове, я стал понемногу сочинять музыку. Можно сказать, что моя песня начиналась в Чкалове-Оренбурге.
Не знал Ян Френкель, что в те же военные годы в чкаловских военных училищах начинались песни тех, кто схож с ним судьбой.
В зенитном - Вениамин Баснер ("С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре, с хороших и верных товарищей, живущих в соседнем дворе"). В пулеметном - Андрей Эшпай ("В полях за Вислой сонной лежат в земле сырой Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой"). В авиационном - Леонид Афанасьев ("Гляжу в озера синие, в полях ромашки рву, зову тебя Россиею, единственной зову...").
С Баснером мне встретиться не довелось, а вот и Эшпай, и Афанасьев, приезжая в Оренбург, тоже были полны благодарности нашему городу. И говорили, что их песни тоже начинались здесь.
----------- Дополнения к сказанному ---------------
София Шнайдер, http://holyofholies.ru/Savelzon.html
Это дом в Оренбурге, где жил Ян Френкель. Находится он на углу ул. 9-го Января и Хлебного переулка. Фото сделано Игорем Вильямовичем Савельзоном - сыном автора публикации. А показала нам этот дом жившая там тоже в ту пору и помнившая юного Яна Френкеля жительница Оренбурга Эсфирь Абрамовна Плинер-Айзенберг. А на фото - я.
А вот что рассказал мне сам Вильям Львович Савельзон, когда я ездила к нему в Оренбург:
– У меня была радиопередача с Яном Френкелем, где он рассказывал о своей жизни в Оренбурге, очень интересно рассказывал. Но какой-то начальник-дурак закинул пленку куда-то в архив в Подмосковье, и пленка пропала. Очень жаль, ведь там звучал живой голос Яна Френкеля... <...>В нашем городе есть люди старшего поколения, которые помнят, что в этом городе в годы войны жил Ян Френкель. Но они могут вспомнить не больше, чем написано у меня.
А вот что поведал Вильям Львович на вечере памяти Яна Френкеля в Оренбурге 3 ноября 2005 года:
– Когда я встретился с Френкелем в Москве, я взял у него интервью. Запись беседы была направлена в Оренбург, но ее там размагнитили. Я позвонил Френкелю, не будучи уверен, что он снова захочет побеседовать со мной. Но он согласился и назначил день, хотя и был очень занят. Вот такой это был человек.
Фотоархив
